Присоединяйтесь
к нам в соцсетях

Видеолекторий

Иван Голев: «У нас в стране краеведение – это явление уникальное, оно расцветает в самые тяжелые времена»

В рамках нашего «Видеолектория» мы встретились с музееведом, культурологом Иваном Голевым и попросили его рассказать о своих научных интересах, а также книгах и коллективных сборниках о Томске и Сибири, в которых он принимал участие. Полную видеоверсию встречи вы можете посмотреть ниже, а в краткой текстовой версии мы собрали только основные моменты. Итак, слово нашему гостю.

Иван Голев в Томской областной библиотеке им. А. С. Пушкина

– Я занимаюсь изучением научного наследия Григория Николаевича Потанина, историей музейного дела Сибири, историей Томска. Я работал в Музее истории Томского государственного университета, а также в отделе рукописей и книжных памятников Научной библиотеки ТГУ, причем работал с архивами.

Так вышло, что по рождению томичом я не являюсь. О Томске как о месте для жизни и учебы я вообще никогда не думал, совершенно случайно стал когда-то студентом ныне не существующей кафедры музеологии, культурного и природного наследия Института искусств и культуры, и там произошла судьбоносная для меня встреча. Встреча, которая изменила все – по крайней мере, в моей жизни на ближайшие несколько лет. Это встреча с человеком, известным каждому, кто хоть немного интересовался историей Томска, – профессором Надеждой Михайловной Дмитриенко.

Начать свое повествование я хотел бы именно с книги «Надежда Михайловна Дмитриенко». Это книга, которую мы подготовили в этом году, к юбилею Надежды Михайловны, с моим коллегой Иваном Сергеевичем Караченцевым. Это биобиблиографический указатель, который включает в себя более трехсот авторских и редакторских работ. Что интересно, вне поля нашего внимания остались газетные публикации Надежды Михайловны, которых тоже насчитывается несколько сотен. Но я думаю, это тема для отдельной работы, которую мы, может быть, сделаем к следующему юбилею Надежды Михайловны.

Под влиянием Надежды Михайловны я перестал заниматься темой, которая почему-то меня очень сильно интересовала (сейчас даже затрудняюсь ответить, почему). Я занимался историей дорожного строительства на Алтае. Тема эта, несомненно, интересная, но довольно скучная. Я обратился к изучению научного наследия Григория Николаевича Потанина и его вклада в изучение Северной и Центральной Азии во второй половине XIX – начале XX века. Думаю, что можно напомнить поподробнее о том, кто такой Потанин.

Григорий Николаевич Потанин – это, как я уже сказал, выдающийся исследователь Северной и Центральной Азии, который занимался самым широким кругом вопросов. Он был комплексным исследователем: он занимался и ботаникой, и географией, и геологией, и музееведением даже. В истории Сибири Потанин занимает особое место. Не зря его именовали и сибирским Ломоносовым, и сибирским Львом Толстым. Такие сравнения довольно объяснимы. Может быть, они кажутся кому-то нескромными, но при ближайшем рассмотрении личности Потанина становится понятно, что действительно для Сибири он был тем самым Ломоносовым и тем самым Львом Толстым. Вообще, если брать историю Сибири примерно с конца XVI века, то вряд ли кого-то можно поставить рядом с Потаниным – и как исследователя, и как общественного деятеля. Такого масштаба фигуры больше не было.

Григорий Николаевич Потанин был по рождению сибирским казаком, он окончил Омский кадетский корпус. С детства он более других своих сверстников был заинтересован в познании природы и, окончив Омский кадетский корпус, оказался на казачьей службе. И оказался он в очень тяжелом положении, потому что он обязан был прослужить 25 лет. Он, как дитя своей эпохи, мечтал сначала о морских путешествиях, потом о сухопутных по Азии, но не мог осуществить свои мечты, потому что находился в положении военнослужащего. По мере возможностей, тем не менее, Потанин занимался наукой, служил в киргизской степи, на Алтае, даже немножко успел послужить в Китае, что, я так полагаю, определило его исследовательские интересы на долгие годы. В следующий раз в Китай он смог вернуться только спустя 30 лет.

В 1857 году в жизни Потанина совершается чудо: в Омске проездом оказывается Петр Петрович Семенов, который в будущем получит к своей фамилии приставку Тян-Шанский. Петр Петрович видит этого молодого человека, который на свое мизерное жалованье выписывает «Вестник географического общества», собирает гербарий, и понимает, что Потанин не может просто погибнуть в глуши. И он ему рекомендует выбраться в Петербург. Петр Петрович понимает, что Потанин должен учиться в университете, получить образование и заниматься наукой. Но положение военнослужащего не дает ему возможности просто так уехать. И тут в жизни Потанина появляется еще один замечательный человек – войсковой врач, который выписывает ему справку о том, что у него грыжа, из-за которой он не может ездить верхом. Потанин получает освобождение от военной службы, но тут проблема: он находится в Омске, а ему надо добраться до Петербурга. Он обращается за помощью к томскому золотопромышленнику барону Гильзену, замуж за которого вышла вдова его дяди по отцу. Барон обещает помощь, но вскоре умирает. И Потанин опять остается в неустроенном положении.

Он приезжает в Томск. И тут опять чудо: в Томске находится Михаил Александрович Бакунин, участник революционных событий 1848 года в Европе, человек просвещенный, который знакомится с Потаниным и просто потрясен. Надо сказать, что Бакунин не забудет о Потанине до конца своей жизни. Даже в его поздних письмах будет встречаться упоминание Потанина. Он будет писать о том, что этот молодой человек, скорее всего, погибнет, но, как мы знаем, по будущей жизни у Потанина все сложилось довольно неплохо. Но Бакунин этого не узнал, потому что умер раньше.

Михаил Александрович Бакунин обращается за помощью к другому томскому золотопромышленнику – Асташеву, которому принадлежало нынешнее здание краеведческого музея, и просит у него денег для того, чтобы отправить Потанина в Петербург. Бакунин устраивает Потанина золотым караваном, который отправлялся в Петербург из Барнаула раз в год. И через несколько месяцев Потанин оказывается в Петербурге. Но тут надо понимать, что такое Петербург того времени: это 1859 год, только окончилась эпоха Николая I. Окончилось мрачное 30-летнее правление Николая I, в воздухе повеяло свободой, печатался журнал «Современник», блистал на страницах его Чернышевский, тогда уже печатался Лев Толстой, Тургенев, из Лондона доносились слова Герцена. И вот все это видит Потанин.

В Петербурге Потанин знакомится и собирает вокруг себя студентов-сибиряков, в числе которых, кстати, недавний выпускник Томской губернской мужской гимназии Николай Михайлович Ядринцев. Вместе они, как уже через несколько лет писал Ядринцев в своих воспоминаниях, «строили воздушные замки о Сибири». То есть они понимали, в каком положении находится Сибирь, и они как сибиряки, оказавшиеся в Петербурге, начали на страницах журналов и газет публиковать сведения о Сибири.

Потанин становится вольнослушателем естественно-исторического отделения Санкт-Петербургского университета. Там он слушает лекции знаменитого академика – ботаника Бекетова, который, кстати, был дедом поэта Блока. Он слушает лекции Костомарова, Щапова. И все это его только укрепляет в том, что Сибирь несправедливо обделена по сравнению со столицей.

Несмотря на проходившую либерализацию общества, в 1861 году император Александр II закрывает Санкт-Петербургский университет, а Потанина отправляют в Петропавловскую крепость, где он находится на протяжении нескольких месяцев.

Он не может оставаться в столице, и тут ему опять приходит на помощь Петр Петрович Семенов. Он устраивает Потанина в экспедицию под руководством Карла Струве по Тарбагатаю и Призайсанью. Из этой экспедиции Потанин вывез огромный гербарий, который случайным образом осел в Томске. После экспедиции Потанин становится секретарем Томского губернского статистического комитета и преподает по совместительству в мужской и женской гимназиях. Потанин собирается отправить этот гербарий в Петербург, но его арестовывают. Гербарий остается в Томске, он лежит на протяжении 20 лет всеми забытый, это его спасло отчасти, потому что иначе его бы либо сожгли, либо выбросили – такое бывало. В 1885 году Порфирий Никитич Крылов, только что приехавший в Томск, добивается передачи этого гербария в еще не открывшийся Императорский Томский университет. И эта коллекция до сегодняшнего дня составляет одну из жемчужин музейного собрания Томского государственного университета. Я работал с этой коллекцией, и надо сказать, что экземпляры гербарные сохранили потрясающий вид, некоторые сохранили цвет, а некоторые даже и запах, несмотря на то, что собраны они были 160 лет назад.

Но вернемся к деятельности Потанина в Томске. Потанин знакомится с замечательным человеком – Дмитрием Львовичем Кузнецовым, который был редактором неофициальной части газеты «Томские губернские ведомости». Вместе они публикуют статьи – очень резкие, о том, что Сибири нужны центры просвещения, университет. Естественно, вскоре это было замечено, и в 1865 году Потанин снова арестован. Но на сей раз ему повезло меньше – он был отправлен в омскую тюрьму, спустя два года – на каторгу в Свеаборг. Что интересно, из европейской части ссылали в Сибирь, а из Сибири – в Финляндию. Потанин находится в тяжелейшем положении, он не имеет возможности даже переписываться. И 9 лет он пробыл в таком небытии. После каторги его переводят в ссылку в Вологодскую губернию. Там он уже получает возможность писать письма – их сохранилось довольно много. И там Потанин пытается заниматься наукой как может. Однажды было даже такое, что ему дали задание переписывать акты о продаже леса, и он потом в воспоминаниях писал, что с большим удовольствием сидел и переписывал – впервые за несколько лет ему дана какая-то работа, кроме физической.

На помощь ему снова приходит Петр Петрович Семенов-Тян-Шанский, который не оставлял Потанина до конца своей жизни. Петр Петрович добивается для Потанина полного освобождения, амнистии и разрешения вернуться в Петербург и отправиться в экспедицию. В августе 1874 года Потанин получает от Семенова-Тян-Шанского письмо (оно, кстати, хранится в Научной библиотеке Томского государственного университета), в котором тот просит его «направить свои силы на пользу чистой науки». Потанин последовал его примеру. На ближайшее десятилетие Потанин погрузился с головой в науку. Он совершает несколько больших экспедиций по Монголии и Китаю. Каждая экспедиция длилась примерно по два-три года. Надо сказать, что перед этим, в 1874 году, он впервые женится – на Александре Викторовне Лаврской, которая тоже находилась в незавидном положении: она была дочерью священника, которая осталась при старшем брате. Но она выбрала путешествовать вместе с Потаниным. Осенью 1874 года Потанин вместе с Александрой Викторовной приезжает в Петербург, где они активно готовятся к путешествию в северо-западную Монголию.

На протяжении 20 лет Потанин совершит 4 большие экспедиции и даже кругосветное путешествие – побывает в Англии, Италии, Индонезии. В тяжелейших условиях путешественники собирали гербарий, набивали чучела животных, выявляли различные данные о климате, почве, они делали фотографии. Надо сказать, что климатические условия были ужасные, материальное обеспечение экспедиций было очень скудным – по крайней мере, первых двух.

За короткий срок Потанин выдвигается в число крупнейших исследователей Центральной Азии наряду с Николаем Михайловичем Пржевальским. Но в отличие от Пржевальского, который, общеизвестно, был разведчиком, Потанин был ученым в самом благородном смысле этого слова. Нередко сегодня звучат обвинения в том, что Потанин был разведчиком – эти обвинения совершенно безосновательны и не выдерживают никакой критики.

Успешные исследования Азии продолжались до 1893 года, когда в экспедиции по Китаю умерла Александра Викторовна, верная спутница и жена Потанина. Надо сказать о ней несколько слов отдельно, потому что она была уникальным человеком. Она была первой женщиной, принятой в члены Русского географического общества. Она брала в экспедициях на себя роль хозяйки – организовывала быт путешественников, но этим ее участие не ограничивалось, несмотря на то, что в литературе нередко встречаются такие высказывания, что Александра Викторовна просто помогала по хозяйству. Нет, она собирала гербарий, фольклор, рисовала, вела путевые дневники (часть их сохранилась). На основе этих дневников она писала статьи, которые публиковались в различных изданиях того времени. В 1895 году был опубликован посмертный сборник ее работ. Для Потанина смерть жены стала тяжелым ударом, и в большие экспедиции он больше не ездил. Он занялся обработкой собранных материалов. Разбирая фольклор, он приходит к выводу, что западно-европейский фольклор имеет корни в восточном эпосе. Он разрабатывает эту гипотезу на протяжении нескольких лет, и даже в 1897 году с целью сбора материала отправляется в Париж. Там ему оказывают почести, как крупнейшим исследователям его времени, чего, конечно, он не получал в России. В 1899 году эти исследования выливаются в 800-страничную монографию.

Иван Голев в Томской областной библиотеке им. А. С. Пушкина

Потанину было уже за 60, возраст брал свое, и ему нужно было где-то осесть. Он принимает решение остаться в одном из сибирских городов: думает между Иркутском, Красноярском и Томском. Первоначально даже он склоняется в сторону Красноярска и отвозит туда свой архив. Этот архив так там и хранится по сей день в краеведческом музее. Но почему-то Потанин решает выбрать Томск. И в 1902 году он приезжает в Томск уже навсегда.

В Томске Потанин принимает активнейшее участие в жизни города. Он почетный, так сказать, «свадебный генерал» на каждом мероприятии, он член всех обществ – и Общества любителей художеств, музыкального общества, Общества изучения русской торговли с Монголией, историко-церковного археологического общества. Принято иногда говорить, что он просто состоял в этих обществах – нет, он во многих принимал очень деятельное участие, покровительствовал этим обществам, потому что его имя было значимым. В Томске он занимается обработкой буддийской коллекции бийского купца Алексея Даниловича Васенева в археологическом музее Императорского Томского университета. Но из университета он вскоре изгнан из-за своих политических взглядов.

В Томске он сотрудничает в Музее прикладных знаний, разрабатывает экспозицию этого музея, описывает фонды, приводит его в порядок. В Томске вокруг Потанина формируется кружок думающей молодежи, этот кружок позже получит название Потанинского. Это было уже следующее поколение сибирских регионалистов, которые размышляли о судьбе своей родины – Сибири. Потанин становится для всех сибирских регионалистов, конечно, лидером – духовным, в первую очередь.

В 1911 году 76-летний Потанин женится во второй раз – на барнаульской поэтессе Марии Георгиевне Васильевой. Этот брак не был расторгнут до конца жизни Потанина, несмотря на то, что в 1917 году Мария Георгиевна навсегда уехала из Томска и больше они не виделись. Мария Георгиевна воспринималась современниками неоднозначно: ее критиковали за то, что она плохо влияет на Потанина. Но я думаю, что они просто все его ревновали к ней, потому что он ее очень сильно любил. Принято ругать ее за то, что она оставила больного Потанина, ослепшего, оглохшего в 1917 году, но надо понимать, что было за время. Близилась гражданская война, и Мария Георгиевна, возможно, не могла вернуться в Томск.

В годы гражданской войны Потанин снова становится символом борьбы, фигурой, которая способна объединить политические силы вокруг себя. Он негативно оценивает приход к власти большевиков, что влияет на его посмертную судьбу: в советское время имя Потанина было практически убрано из литературы, и даже упоминание о нем не приветствовалось.

В конце 1919 года в Томск уже окончательно приходит советская власть, и в это же время Потанин заболел – от болезни он уже не оправился. Неизвестно, как он прожил последние полгода жизни, скорее всего, он провел их в больничной палате госпитальных клиниках Томского университета, уже не Императорского. 30 июня 1920 года Потанин умер. После отпевания в Троицком соборе Потанина похоронили на кладбище Иоанно-Предтеченского женского монастыря, оно находилось примерно на нынешнем пересечении улиц Учебная и Вершинина.

Томск для Потанина – это город особый, это город его молодости и поздних лет его жизни. К Томску он неоднократно возвращался. И на протяжении по крайней мере 62 лет своей жизни он неразрывно жил Томском, хоть и с перерывами.

Томск. Потанин: экскурсионный маршрут. - Томск, 2020

Тесной связи Потанина с Томской посвящена наша с Надеждой Михайловной Дмитриенко книга «Томск. Потанин». Она издана в серии «Экскурсионный маршрут», это не первая книга в серии, до этого Надежда Михайловна с коллегами опубликовала книги «Томск. Дорога к Победе» и «Томск в 1917 году». Книга представляет собой экскурсионный маршрут по местам, связанным с пребыванием в Томске Григория Николаевича Потанина. В этой книге мы можем увидеть единственный достоверно выявленный адрес места жительства Потанина – это гимназия Тихонравовой, дом, который находится на пересечении проспекта Фрунзе и улицы Крылова. Известно, что в Томске есть всего одна мемориальная доска, посвященная Потанину, она висит на доме по улице Белинского. Но она висит там ошибочно. Дом якобы Зобниных, где жил Потанин (хотя, судя по всему, он в доме Зобниных вообще не жил), находился на совсем другом отрезке улицы. И скорее всего, этот дом вообще не сохранился.

Другой книжный проект, в котором я участвую уже на протяжении нескольких лет, – это «Музееведческое наследие Северной Азии». Это книги, в которых мы публикуем труды сибирских музееведов второй половины XIX – начала XX века. Это, я смело скажу, уникальное издание, потому что в России ничего подобного нет, за исключением одной книжки, которая вышла в 2010 году в Москве под названием «Музееведческая мысль в России» и охватывала всю Россию – там практически не было упоминания региональных музеев. Наши книги целиком посвящены региональным музеям. Эти книги показывают, что музейное дело в Сибири и его изучение нисколько не отставало от общероссийского контекста, а в некоторых вопросах даже шло впереди. Сибирским музееведами высказывались передовые идеи, которые сейчас забыты, поскольку в историографии утвердилось мнение, что в Сибири ничего не было вообще.

Первый выпуск – единственный, в котором я не участвовал, я тогда еще был маленьким. Этот выпуск посвящен трудам сибирских музееведов 1920-х годов. Здесь в частности опубликована известная работа Михаила Бонифатьевича Шатилова о первых годах существования Томского краевого музея.

Второй выпуск посвящен работам крупнейших сибирских исследователей – Василия Марковича Флоринского, Николая Михайловича Ядринцева, Дмитрия Александровича Клеменца и, конечно же, Григория Николаевича Потанина. Для этой работы я отыскал в Российской государственной библиотеке каталог первой в России буддийской выставки, которую Потанин организовал совместно со священником Иннокентием Александровичем Подгорбунским в Иркутске. В литературе как первая выставка нередко упоминается выставка в Кунсткамере, которая прошла на 30 лет позже, но каталог и его переиздание показывают, что первая буддийская выставка в России была все-таки в Сибири.

Музееведческое наследие Северной Азии. Выпуск 3. Труды Александры Викторовны Потаниной. - Томск, 2022

Третий выпуск посвящен музееведческим работам Александры Викторовны Потаниной. Она с большой точностью описывала материальную культуру Монголии, Китая, Восточной Сибири. Более всего ее, конечно, интересовала культура женщины. Поскольку материальная культура является составной частью музееведения, то работы Александры Викторовны мы относим к музееведческим. Этот выпуск, по отзывам читателей, конечно, самый интересный, потому что тут такие материалы, которых просто не встретишь в других книгах.

На мой взгляд, самым интересным выпуском является четвертый. Потому что работы, собранные здесь (некоторые из них, скажу нескромно, были выявлены мной), были опубликованы в разнообразных изданиях Сибири, многие из них не оцифрованы, хранятся в региональных библиотеках. В общем это совсем забытые работы, показывающие, что во время гражданской войны начался расцвет музееведения, изучения музейного дела. Исследователи публиковали такие работы, такие высказывали идеи, что можно только диву даваться. Здесь, конечно, тоже не обошлось без обращения к наследию Потанина. Здесь опубликованы его работы об этнографических сборах знаменитого этнографа, музыканта, музыковеда Анохина, а также об устройстве киргизской юрты. Здесь же зафиксирован еще один сюжет, который я изучаю, – воззвание об охране памятников алтайской природы, которое было опубликовано в сибирских газетах и выпущено отдельной листовкой. Кроме того, здесь опубликована работа крупного исследователя Бернгарда Эдуардовича Петри об областных музеях. И все это очень интересно, на мой взгляд.

На протяжении как минимум пяти лет я занимаюсь (естественно, под руководством Надежды Михайловны Дмитриенко) сбором воспоминаний о Томске. Собрано уже несколько десятков воспоминаний, и летом этого года вышла первая книга «Томск в воспоминаниях и путевых записках». Эти воспоминания необычайно интересны, красочны. На их страницах мы встречаем таких людей, которые были крупнейшими деятелями своего времени. Мы здесь встречаем очень интересные сведения о городской повседневности, перед нами открывается поразительная картина прошлого. Здесь опубликованы интереснейшие воспоминания актрисы Елизаветы Ивановны Кировой, которая еще в конце XIX века играла в Малом театре и каким-то образом оказалась в Томске. К сожалению, я так и не смог установить причину, почему Елизавета Ивановна оказалась в Томске, она нигде об этом не пишет. Она не играла главных ролей никогда, даже ее книжка воспоминаний называется «Повесть рядовой актрисы», и в ней она пишет о своей тяжелой судьбе, о том, в каких условиях выживали артисты. Таких воспоминаний очень мало. Оказавшись в Томске, она участвовала в постановке спектаклей, сама играла. Они выезжали на гастроли по Сибири, даже выступали в тайге перед рабочими.

Но более всего мне в душу запали воспоминания князя Вяземского – человек был потрясающий, он продал свое имение и отправился путешествовать по миру. И по пути в Сиам (нынешний Таиланд) он оказался в Томске. Он оставил интереснейшие сведения о рыболовстве в Томске, ну и, что, может быть, будет более животрепещущим для читателей, воспоминания об особенностях томского пьянства.

Следующий блок воспоминаний пока готовится к изданию. Это будут воспоминания о революционном движении в Томске, книга посвящена 200-летию восстания декабристов. В ней будут опубликованы воспоминания XIX – начала XX века, в которых описана вся революционная борьба. Эти воспоминания, конечно, не такие красочные и яркие, как воспоминания о Томске XIX века. Это воспоминания очень мрачные, тяжелые. И мы нашим коллективом решили, что неправильным будет показывать только воспоминания большевиков (их сохранилось очень много, их специально записывали еще в советское время), но и другой стороны.

В последние годы видится интерес к истории Томска – интерес, может быть, недостаточно высокий, но, тем не менее, он есть. Многие молодые люди сейчас стремятся узнать историю своего города, своей семьи, это достаточно популярно. У нас в стране краеведение – это явление уникальное, оно расцветает в самые тяжелые времена. Самый яркий период в российском краеведении – 1920-е годы. Всплеск краеведения наблюдался в период Великой Отечественной войны, как бы странно это ни выглядело. Набирать силу краеведение у нас в стране вновь начало во время перестройки. В Томске во время перестройки было мощнейшее краеведческое движение, и этот процесс продолжается до сих пор. Наш научный коллектив, я в том числе, занимаемся тем, чтобы пробуждать в людях интерес к истории своего города, семьи и страны.

Следующий год будет годом 190-летия со дня рождения Потанина. На следующий год уже очень много планов: мы планируем и мероприятия, и я к этому знаменательному событию готовлю новую книгу, которая уже почти готова. Пока я не буду раскрывать, о чем она будет, но это будет новое слово в потаниноведении и науке.

Обязательно посмотрите полную видеоверсию встречи с Иваном Голевым:

Организация интервью, фото- и видеосъемка: отдел электронной библиотеки ТОУНБ им. А. С. Пушкина, октябрь 2024 года